Клич чести - Страница 6

Второе солнце в небе опустилось еще ниже к тому времени, когда они поднялись на небольшой холм на окраине королевского двора, и увидели домик целительницы. Это был простой дом с одной-единственной комнатой, с белыми глиняными стенами, с одним небольшим окном с каждой стороны и маленькой арочной дубовой дверью впереди. С крыши свисали растения всевозможных цветов и сортов, которые обрамляли дом, полностью окруженный расползающимся травяным садом. Цвета всех оттенков и размеров создавали впечатление, словно дом находится посреди оранжереи. Гвен подбежала к двери и несколько раз постучала молоточком. Когда дверь открылась, перед ней предстало испуганное лицо целительницы.

Иллепра. Она была целительницей королевской семьи всю свою жизнь, присутствуя в жизни Гвен с тех пор, как та научилась ходить. Тем не менее, Иллепре удавалось выглядеть молодой – в действительности же, она едва ли выглядела старше Гвен. Ее кожа светилась и сияла, обрамляя ее добрые зеленые глаза, создавая впечатление, что она не старше восемнадцати лет. Гвен знала, что на самом деле целительница намного старше, что ее внешность обманчива. Кроме того, девушка знала, что Иллепра была одним из самых умных и талантливых людей, которых она когда-либо встречала.

Взгляд Иллепры перешел к Годфри, когда она пыталась оценить ситуацию. Широко открыв глаза, она преисполнилась тревоги, осознавая срочность. Целительница пронеслась мимо Гвен и поспешила к Годфри, положив ладонь ему на лоб. Она нахмурилась.

«Занесите его в дом», – поспешно приказала она двум мужчинам. – «И побыстрее».

Иллепра вернулась внутрь, шире открыв дверь, и они последовали за ней по пятам, спеша войти в дом. Гвен пошла за ними, нагнувшись у низкого входа, после чего закрыла за собой дверь.

Внутри было тускло, и ее глазам понадобилось время, чтобы привыкнуть к этому свету. И тогда Гвен увидела дом именно таким, каким она его помнила, будучи еще маленькой девочкой – небольшой, светлый, чистый, переполненный всеми сортами растений, трав и снадобий.

«Положите его там», – приказала Иллепра мужчинам таким серьезным тоном, какой Гвен еще не приходилось от нее слышать. – «На ту кровать, в углу. Снимите с него рубашку и туфли. А потом оставьте нас».

Акорт и Фальтон сделали то, что она им велела. И когда они уже спешили к выходу, Гвен схватила Акорта за руку.

«Стойте на страже за дверью», – приказала она. – «Кто бы ни пришел за Годфри, он может снова попытаться отравить его. Или меня».

Акорт кивнул, после чего они с Фальтоном вышли, закрыв за собой дверь.

«Как долго он в таком состоянии?» – поспешно спросила Иллепра, не глядя на Гвен, когда она опустилась на колени возле Годфри и начала щупать его запястье, живот и горло.

«С прошлой ночи», – ответила Гвен.

«С прошлой ночи!» – отозвалась эхом целительница, озабоченно качая головой. Она долго осматривала Годфри в тишине. Выражение ее лица все мрачнело.

«Это нехорошо», – наконец, произнесла она.

Целительница снова положила руку на его лоб и в этот раз закрыла глаза, долго дыша.

Комнату пронзала звенящая тишина, и Гвен начала терять ощущение времени.

«Яд», – наконец, прошептала Иллепра, по-прежнему не открывая глаза, словно читая состояние Годфри через космос.

Гвен всегда поржалась ее умению – никогда в жизни Иллепра не ошибалась. Она спасла жизни большего количества людей, чем могла бы вместить армия. Гвен задавалась вопросом, было ли это приобретенное или врожденное умение. Мать Иллепры была целительницей, так же, как и ее бабушка. Но в то же время Иллепра каждую свободную минуту своей жизни проводила за изучением ядов и целительного искусства.

«Очень мощный яд», – добавила Иллепра уже увереннее. – «Я редко сталкиваюсь с подобным. Он очень дорогой. Кто бы ни пытался убить его, он знал, что делает. Это невероятно, что он все еще жив. Твой брат, должно быть, сильнее, чем мы думаем».

«Он унаследовал это от моего отца», – сказала Гвен. – «У него было телосложение быка – как и у всех МакГилов».

Иллепра пересекла комнату и смешала несколько трав в деревянном бруске, кроша и измельчая их, добавив некую жидкость. Полученная смесь представляла собой густую зеленую мазь. Зачерпнув ее в ладонь, Иллепра поспешила вернуться к Годфри и нанесла мазь ему на горло, под мышки и на лоб. Закончив, целительница снова прошла через комнату, взяла стакан и налила несколько жидкостей – красную, коричневую и фиолетовую. Зелье шипело и дымило, когда она их смешивала. Иллепра долго перемешивала его длинной деревянной ложкой, после чего поспешно вернулась к Годфри и поднесла зелье к его губам.

Годфри не шевельнулся. Иллепра потянулась к его затылку и подняла его голову руками, вливая ему в рот жидкость, большая часть которой потекла по его щекам, но, тем не менее, часть все же попала в горло.

Иллепра намазала рот и челюсть Годфри этой жидкостью, после чего, наконец, откинулась назад и вздохнула.

«Он будет жить?» – поспешно спросила Гвен.

«Возможно», – мрачно ответила целительница. – «Я дала ему все, что у меня было, но этого будет недостаточно. Его жизнь в руках судьбы».

«Что я могу сделать?» – спросила она.

Иллепра обернулась и пристально посмотрела на Гвен.

«Молись за него. Это действительно будет длинная ночь».

Глава пятая

Кендрик никогда прежде так не ценил свободу – настоящую свободу – до сегодняшнего дня. Время, которое он провел взаперти в темнице, изменило его взгляд на жизнь. Теперь же он ценил каждую вещь – прикосновение лучей солнца, ветер в своих волосах, нахождение на свежем воздухе. Кендрик скакал на лошади, чувствуя, как земля ускоряется под ним. Он получил назад свои доспехи, свое оружие, и теперь, когда он снова скакал рядом со своими братьями по оружию, ему казалось, что его запустили из пушки. У рыцаря появилось ощущение безрассудства, которого он не испытывал прежде.